Постановлением районной администрации от 17 марта 1998 года одному из переулков в южной части города Вельска присвоено имя Николая Померанцева. Николай Николаевич (4 марта, 20 марта по новому стилю, 1891 года – 18 июня 1986 года) – учёный-искусствовед, исследователь памятников древнерусского искусства, старейший советский реставратор. В марте 1934 года его сослали на три года в Вельск…
Николай Померанцев – крупный теоретик и практик музейного дела из плеяды русских музейщиков, внесших огромный вклад в развитие, становление и формирование музейной системы в нашей стране. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1962 год), лауреат государственной премии СССР в области архитектуры и кавалер ордена Дружбы народов (1974 год).
Из своих девяноста пяти лет земной жизни восемьдесят Николай Николаевич посвятил единой цели: спасению и сохранению национального достояния России – памятников искусства Древней Руси.
Эпоха перемен
Социально-политическая ситуация в стране после событий 1917 года характеризовалась нестабильностью, анархией и хаосом. Начался голод, люди массово эвакуировались за пределы страны. Эмигранты вывозили эшелонами произведения искусства и антиквариат, редкие книги, драгоценности и ценнейшие архивы. Началось поголовное разрушение и разграбление богатых усадеб и дворцов.
Музейные работники, искусствоведы, архитекторы, историки и сотрудники музеев, которые не покинули страну, считали, что их профессиональное дело – сохранение национального достояния – «стоит над политикой». Самое активное участие в этой акции принял Игорь Грабарь (1871-1960 гг.) – академик, знаменитый русский и советский живописец, реставратор, искусствовед, просветитель, музейный деятель, первый директор Третьяковской галереи и педагог.
В 1924 году Игорь Эммануилович открыл в Москве живописную мастерскую, куда пригласил ведущих отечественных профессиональных реставраторов, специалистов по восстановлению древнерусской иконописи. Стал посещать мастерскую и химик Николай Померанцев, специалист по краскам древних иконописцев и художников. Игорь Эммануилович оценил знания выпускника Московского университета и стал поручать молодому химику работы, связанные с реставрацией произведений живописи. Вскоре Грабарь привлек его к работе Всероссийской комиссии по сохранению и реставрации, по делам музеев и охране памятников, созданной при наркомпросе 26 мая 1918 года и возглавляемой Натальей Троцкой (Седовой). Постепенно активный Николай Померанцев стал его заместителем в комиссии по учету памятников древнерусского искусства. Молодой исследователь с головой ушел в новую деятельность. Совместная творческая деятельность Игоря Грабаря и Николая Померанцева на поприще охраны памятников со временем переросла в прочную дружбу и сотрудничество.
С 1920 по 1934 годы, не оставляя работу в комиссии, Померанцев служит в должности хранителя архитектурных памятников Московского Кремля и хранителя серебра Оружейной палаты и созданного им отдела древнерусской скульптуры. Оружейная палата – с 1806 года московский музей-сокровищница и часть комплекса Большого Кремлёвского дворца. Основу музейного собрания Оружейной палаты составили веками хранившиеся в царской казне и патриаршей ризнице драгоценные предметы, выполненные в кремлёвских мастерских, полученные в дар от посольств иностранных государств.
В зимние месяцы 1920 года Оружейная палата продолжала функционировать. Сотрудники не покинули рабочие места, понимая ответственность своего труда. Здание не отапливалось. В залах стоял пронизывающий холод. Немного обогреться можно было только в небольшом помещении канцелярии у железной печки-буржуйки. В условиях гражданской войны, голода, холода, разрухи все садились тесным кружком поближе к теплу и обсуждали неотложные дела и планы.
Работы в Кремле было много, но неутомимый Николай Померанцев активно участвовал в выявлении, спасении и передаче в музеи уникальных художественных и исторических памятников прошлого, изъятых из закрытых церквей, монастырей и дворцов для переплавки как драгметаллы.
Неприглядная картина
Советское правительство 11 марта 1918 года переехало из Петрограда в Москву, которая стала центром огромной страны, а Московский Кремль – сердцем новой столицы и резиденцией высших органов государственной власти.
Тогда Кремль являл собой неприглядную картину. Кругом виднелись бесконечные следы боев, которые прошли глубокой осенью 1917 года. Из-за обстрела стены зданий были усеяны мелкими впадинами и выбоинами. Пострадали колокольня Ивана Великого, Успенский и Благовещенский соборы, Патриаршая ризница и некоторые башни Кремля, прилегающие к Кремлю городские дома. Один из снарядов разорвался в часах Спасской башни – больше часы никогда не играли «Коль славен» и «Преображенский марш».
В ноябре 1918 года все монастыри и храмы Московского Кремля закрыли, а монахов и священнослужителей из Кремля выселили. Всюду были навалены кучи всевозможного хлама. Тротуары, мостовые и площади были покрыты жижей грязного снега, растоптанного тысячами ног от пребывания в нем значительного количества людей и учреждений. Зимой во дворах выше человеческого роста вырастали сугробы неубранного снега. Таким увидел Московский кремль Николай Померанцев, когда в 1920 году поступил на службу хранителем архитектурных памятников Кремля.
Переехав в Кремль, новые власти озаботились тем, чтобы как можно скорее избавить свою резиденцию от каких-либо напоминаний о «проклятом прошлом». В конце 1922 года началась большая череда сноса древних сооружений с изъятием из церквей и часовен Кремля изделий из драгоценных металлов. За год собрали более тридцати килограммов золота, около пятисот килограммов серебра и вывезли внушительную по размерам серебряную раку святого Гермогена, украшенную драгоценными камнями: топазами, аметистами и жемчугом. Чеканка по серебру была исполнена по рисунку с панагии, принадлежавшей святому Гермогену. На крышке раки размещалась эмалевая икона.
Древние здания Кремля приспособили для каждодневных нужд. В Большом Кремлевском дворце стали проводить съезды Советов. В Грановитой палате устроили общественную столовую, а в Золотой палате – кухню. Екатерининскую церковь Вознесенского монастыря приспособили под спортивный зал, в Чудовом монастыре расположилась кремлевская больница.
В стране свирепствовали голод, разруха, тиф. Все, кто работал в Кремле, не получали заработную плату. Николай Николаевич голодал, как все, но был одержим идеей найти, убрать, спасти от тлена и погибели национальное достояние народа.
Спасая святыни
Президиум ВЦИК 17 сентября 1928 года принял постановление, которое определило сроки сноса церковных зданий и старинных сооружений Московского Кремля. Снесли памятники Александру II (Освободителю), великому князю Сергею Александровичу. В декабре 1929 года под снос попадали два древних кремлёвских монастыря – женский Вознесенский и мужской Чудов, который был еще и местом проживания Московского митрополита. Сносили монастыри со всеми храмами, церквями, часовнями, служебными постройками.
Николай Николаевич, понимая, что спасти монастыри невозможно, вместе с коллегами собрал и сохранил сотни томов архивов и ценностей разрушаемых объектов, заблаговременно провел архитектурные обмеры, учет, фотографирование Кремлевских монастырей. Фотографировал пластинчатым фотоаппаратом «Лейка» на тяжеленной треноге, подаренной родителями. Спешно организовал вывоз икон монастырей, датируемых 1679 годом, складировал их в церкви Двенадцати апостолов и «спрятал» в фондах Оружейной палаты. Провел обследование некрополя в Вознесенском монастыре, где обнаружил 46 княжеских гробниц русских великих княгинь и цариц. Накануне взрыва, за один день с 26 рабочими и на одной телеге вывез массивные гробницы-саркофаги в подземелье Архангельского собора.
Николай Померанцев и его помощники сумели продержаться несколько месяцев, фотографируя, обмеряя и вывозя в музей вещи из соборов Чудова и Вознесенского монастырей. Однако случился характерный для того времени акт вандализма. Уникальные фрески церкви Чуда архангела Михаила Чудова монастыря реставраторы Кремля аккуратно сняли и складировали на лесах, приготовили к вывозу. Утром следующего дня,
17 декабря, они увидели груду камней вместо фресок и монастыря. Ночью соборы взорвали. В руины превратилась почти вся восточная часть Кремля – уничтожили все монастыри и Малый Николаевский дворец. Остается только поражаться мужеству и энергии музейных сотрудников, которые сохранили для потомков святыни, иконы, предметы ризницы, библиотеку, архивы из предназначенных для уничтожения храмов.
На месте Вознесенского монастыря в 1932-1934 годах по проекту архитектора Ивана Рерберга построили шестиэтажное здание военной школы имени ВЦИК. Руководил стройкой главнокомандующий Клим Ворошилов, который дольше всех жил в Кремле, до 1962 года. Многочисленных обитателей Кремля постепенно выселили с территории Кремля в 1955 году.
Кстати, сейчас изучение некрополя Вознесенского собора дает такой богатый исторический материал, что возник даже особый научный проект. В нем участвуют антропологи, гистологи, геохимики, эксперты-криминалисты и специалисты других наук. Благодаря их трудам и нынешним возможностям науки удается полнее представить (иногда и увидеть воочию) физический тип русских великих княгинь и цариц, понять, как они жили, и связать эти данные со сведениями о московском дворе, известными из письменных источников.
Сохранение монастырей
Несмотря на большую загруженность в Московском Кремле, Николай Померанцев одновременно занимался музейной деятельностью. Его коллеги считали, что он «был одним из идейных вдохновителей и основоположников музейного дела в СССР».
В 20-е годы по его инициативе в ряде крупных монастырских архитектурных комплексах страны организовали историко-художественные музеи. Их создавали на базе закрывшихся в ту пору женских и мужских монастырей: среди них Донской и Новодевичий в Москве, Троице-Сергиевская Лавра в Сергиевом Посаде, музеи-монастыри в Звенигороде, Волоколамске, Новом Иерусалиме и других старинных русских городах. При его активном участии спасены от уничтожения соборы Ростовского кремля – ныне жемчужины Золотого кольца. С 1954 года, постоянно выезжая в научные экспедиции на Русский Север, участвовал в реставрации Ферапонтова, Соловецкого, Кирилло-Белозерского монастырей. Создание музеев-монастырей было единственно возможным путём их спасения в ту пору, когда монастырям грозило не только запустение, но и гибель.
Николай Померанцев активно боролся за сохранение архитектурных объектов, ежедневно и многократно писал письма в разные инстанции, встречался с руководителями разного ранга. Удалось спасти немного. Так продолжалось с 1919 по декабрь 1934 года.
Нина РОГОЗИНА
Продолжение следует
