Что заставляет человека заниматься родословием? Стремление к исследованию собственной истории, конечно. Ведь если историю Отечества и мира в целом все мы так или иначе изучаем в школе, училище, институте, то почему бы, взрослея, не взглянуть на ту же самую историю через призму собственной семьи. Зачастую занятие это позволяет сделать удивительные, неожиданные и неоднозначные открытия.
Вот и я однажды решила узнать о своей семье чуть больше, чем знала на 2017 год. Началось всё вполне буднично: Вельский краеведческий музей объявил видеомарафон «Голос истории». Для участия в нём вельчане приходили в музей и на пишущую видеокамеру рассказывали о предке – участнике Великой Отечественной войны.
Решение рассказать о погибшем деде – гвардии старшем сержанте Александре Дедове пришло мгновенно. Больше времени заняла подготовка материала – не устраивал пробел, имеющий отношение к характеру ранения деда, из-за которого он попал в госпиталь и спустя месяц умер. Чтобы восполнить недостающую информацию, начала обзванивать всех родственников по линии Дедовых, которые могли знать хоть что-то. Толкового ответа на вопрос не нашлось. Не теряя надежды, написала запрос в питерский госпитальный архив – вдруг найдется выписка из личной карточки раненого.
Спустя два месяца я узнала о ранении деда всё. Тогда же поняла: хорошо, что умер. Выжил бы, значит, остался пожизненным инвалидом. Похоронили его в братской могиле в день кончины 12 февраля 1943 года.
Будучи на фронте, дед узнал, что у него должен родиться третий ребёнок. На свет Володька появился 10 февраля 1942 года. И спустя время стал моим отцом. Вот только дед, похоже, так и не узнал, как выглядит его единственный сын: семейная фотокарточка, отправленная бабушкой на фронт в январе 1943 года, вернулась домой вместе с другими личными вещами погибшего. Этот исторический снимок с бабушкиной дарственной подписью отыскался в Петрозаводске, в альбоме двоюродной сестры.
Тут меня и понесло. Много ли знаю о родне? Да ничего почти. Ближайших – двоюродных, максимум троюродных если только. Кто был прадед Дедов, даже тёти (его внучки, старшие сейчас в нашем роду) сказать не смогли. Имя помнят, а отчество… Так и не знали его, больно рано Павел Дедов умер, задолго до их рождения.
Благо, деревней, откуда корни идут, я бредила со школьного возраста. Едва название впервые от папы услышала, так и поставила цель: обязательно попаду. Где она, Малыниха эта? Под Церковным. Где Церковное? В Плесецком районе, в 60 км от райцентра. Ехать, правда, через закрытый Мирный нужно…
Мечта сбылась, когда я училась в институте. Не по приятному поводу в Церковное поехали – на похороны. Через день после них пристала к тётушке – веди в Малыниху!
Отнекивалась та, открещивалась, но уступила в итоге, сына в провожатые дала:
– Смотри, Андрюха, девок не растеряй, а заодно грибов в пути насобираете.
Как помогло мне то пешее юношеское путешествие спустя тридцать лет, отдельная история. Родословием-то я к тому времени весьма осознанно занялась. Для начала участников контактовской группы села Церковного опросила, отыскала потенциальную родню. И заодно фото конца XIX века, где целая семья малыновцев Дедовых снята.
Фото это и в архангельской прессе проходило, и в плесецкой, а потом, когда искала одну из женских линий, ещё и в шенкурской. Махнула попервости на него рукой, мол, да какие родственники – однофамильцы! А вышло – родственники. Признали они меня. Ещё бы! Вон как на Филиппа похожа: овал лица, манера держать себя, ухмылка…
К 2019 году таких родовых корней наискала – сама себе завидовать начала. Участники Финской, Великой Отечественной, Японской войн, репрессированные, известный учёный-геоботаник, красные партизаны времён англо-американской интервенции… Последние, конечно, на тот момент в генеалогической схеме привязки не получили, но имена-то – вот они, так что историю государства российского по одной нашей семье хоть сейчас садись, да переписывай. Вот только прадеда Павла в схеме нет, как нет. Не верю, что Филипп – его отец, и всё. Не мог мой прадед жениться на женщине старше себя на 4 года. Не принято так в нашей ветке.
Новообретённая северодвинская тётушка Людмила, устав бороться с моим упрямством, в областной архив написала: так и так, хотим знать, какое отчество у Натальиного прадеда было. Подарок мне такой приготовила. А прадед взял и Севастьяновичем оказался.
Вот те на! Нет в нарисованной мной внушительной схеме ни одного Севастьяна! А я же её по архивным справкам новой моей родни рисовала… Значит, дальше нужно искать.
Завершились те поиски перед новым 2021 годом развёрнутым ответом из Архангельского областного архива. Практически вся подноготная по мужской линии Дедовых и частично по женской до 1700 года открылась. А самый первый известный на данный момент предок Емельян (а не Фёдор и сын его Матвей, как предполагалось изначально), тот вообще не в XVIII, в конце XVII века на свет появился.
И ещё один факт стал понятен: не одна – две ветви Дедовых в Малынихе развивались. Которые где-то в XVI-XVII веке в общее древо так или иначе срастутся. Это мы (родня) с помощью справок РГАДА (Российского государственного архива древних актов) наверняка докажем. Как раз оттуда ответ в начале следующего года ждём.
А емельянову веточку мы общими силами за нынешние полгода так раскрутили, что она едва на девять листов формата А-3 входит. Да и похожа, скорей, не на дерево как таковое – на спираль с нынешним первородцем Емельяном в центре. Иначе не получилось эту часть глобального генеалогического исследования на одну плоскость уместить.
Красные партизаны времён интервенции, к слову, в ней законную прописку обрели. Потомков их в новогодние каникулы с помощью сетевой паутины разыскали. Всего день потребовался, чтобы информация нашла отклик в сердцах неизвестных родственников, а ещё через неделю оформилась в общей схеме роскошной раскидистой веточкой.
Сейчас выискиваем «женские» веточки этой части древа и параллельно потихоньку раскручиваем неизвестные веточки ветви Фёдора (Матвея). Для начала с помощью областного архива, но как только до 20-х годов XX века доберёмся, Интернет подключим. Так что очень высока вероятность: фёдоровская часть родословной станет не менее объёмной, чем емельяновская. К слову, цветная она у нас. Сразу решила её в таком варианте рисовать: 1-е поколение – один цвет, 2-е – другой, 3-е – третий, и т.д. Удобно это: глянул на схематические хитропереплетения и сразу понял, кто кому кем приходится.
И что важно, крепкий исследовательский семейный квартет у нас подобрался, надёжный, настойчивый в достижении цели. В деле родословия и без команды, конечно, можно, но когда она есть, результат достижимей и весомей. Да и остальные 110 участников закрытой родословной группы сайта «ВКонтакте» не простые созерцатели. То идею, то фотографию, то вопрос к новому размышлению подкинут.
…Нет сейчас моей… нашей Малынихи. Урочищем числится место, где она стояла до 90-х годов прошлого века. А мы есть и будем – многочисленные потомки Дедовых и Дружининых (второй малыновский род), живущие по всей территории России, в ближнем и дальнем зарубежье, вплоть до Италии и Америки. Четырнадцатое наше поколение, если с Фёдором и Емельяном считать, матушку землю радует. Да ещё шесть поколений в уме держим – имена четверых крестьян-владельцев малыновских угодий, живших там, с 1555 года сохранила для нас «Платёжная книга Каргопольского уезда» Якова Сабурова.
Счастье есть, спросите? Есть. Родословное. Мы, северяне, чьи корни находятся в Архангельской и Вологодской областях, вообще одни из самых счастливых людей в России. Стоит потянуть за ниточку, ведущую к деду, прадеду (или бабушке и прабабушке), и в 95% случаев результат погружения на глубину начала XVIII века пройдёт хоть и затратно малость (некоторых денег архивные справки стоят), зато успешно. Так что если есть хоть мало-мальское желание историю рода узнать, времени даром не теряйте.
Наталья ДЕДОВА
