Давно не случалось в нашей газете литературных премьер. Но пришло, свершилось время радостного и очень приятного события. Будто долгожданный летний ливень после невероятно знойных дней и ночей до нас докатился.
Творчество автора, которого хочется сегодня представить, самобытное, захватывающее, запоминающееся. Такое же лёгкое и реальное, как сама поэтесса (именно так!) Светлана Рогозина. Кулоянка рождением, вельчанка бытностью своей, она всегда юна душой, удивительна, душевна, тепла. Пусть и вам, дорогие читатели, станет радостно и легко от её премьерных «наблюдательных» миниатюр.
Наталья Дедова
Лампочка
Я никогда не задумывалась о том,
что у каждой женщины внутри
есть лампочка.
Вот она обычная совсем,
ничего такого в ней,
и вдруг…
Что-то такое случается,
и в ней включается лампочка.
И сразу как будто другой человек:
глаза сверкают
волшебно и зазывно,
тело движется плавно и сексуально,
пальчики рисуют в воздухе
что-то такое – вроде и не заметное глазу,
но очень завораживающее…
Женщины безошибочно видят,
когда в другой включается лампочка.
И реагируют на это по-разному,
но чаще всего – ревниво, завистливо.
И почему-то чем меньше возраст,
тем больше видно,
что для того, чтобы включилась лампочка,
ей нужно что-то особенное.
Его взгляд,
его интерес,
восторг толпы,
да мало ли чего.
А к чему это я?
Так вот – я никогда не задумывалась,
что у каждой женщины внутри есть лампочка,
пока не случилась вот такая история.
Было лето.
Жарко, весело!
Ветерок прохладный, а солнышко греет.
Ну, самый денек, чтоб пройтись.
Просто так – погулять.
У нас маленький город – ходить особо некуда.
Дорога у всех одна – на рынок.
По выходным приезжают белорусы.
Хороший товар у них, и не особо дорого.
Выстраивают длинные ряды
от рынка до старой церкви.
Вот я шла по этим рядам.
Иногда останавливалась, смотрела, мерила.
И во время очередной остановки женщина,
которая что-то там рассматривала
на стояке с брюками,
спросила меня:
– Как вы думаете, ничего, если я надену брюки?
Не будет это вызывающим для моего возраста?
Я посмотрела на нее. Красивая фигурка,
не девичья, но такая… точеная, что ли.
С чёткими пропорциями, тонкой талией,
красивыми ногами.
Волосы…
Знаете, когда у женщины сами вьются волосы,
и она умеет к ним приспособиться.
Это было такое каре,
только необычное – очень красивое.
Лицо в тонких морщинках от улыбок.
Есть такие морщинки – от улыбок.
Минимум макияжа, почти не заметен,
просто чтобы немного добавить красок.
А самое замечательное – глаза!
Ах, какие у неё были глаза!
В них хотелось смотреть бесконечно.
Васильковые, искрящиеся,
абсолютно молодые,
они смотрели с таким интересом,
с любовью, что ли.
Они как будто говорили:
– Ах, как интересно!
И ты мне интересна,
и день этот,
и все люди вокруг!
Я вас всех обожаю,
я люблю вас просто за то, что вы есть!
Он грел, этот взгляд.
Он завораживал.
Я улыбнулась и ответила:
– Ну что вы, у вас такая фигура,
и возраст у вас хороший.
Почему вы так переживаете?
Она замерла на минутку, а потом
(я не знаю почему, но она мне чем-то напомнила
интеллигентных питерских бабушек)
спросила меня с улыбкой:
– А как вы думаете – сколько мне лет?
Только не жалейте меня, говорите как видите.
Я решила не жалеть и честно сказала:
– Наверное, 45 или 46.
И в душе застыла.
Вот как всегда – сначала сказала, а потом подумала!
А она даже зажмурилась от удовольствия
и рассмеялась:
– Спасибо вам.
Мне – 72.
Я долго потом вспоминала эту встречу.
Ошибиться в возрасте можно на 5 лет.
Ну даже на 10.
Но почти на 30?
Вот тогда я и поняла,
что она научилась включать в себе лампочку.
Она светит в ней и никому не надо её зажигать.
Она сама кого хочешь зажжёт –
её ЛАМПОЧКА!
Ветер в голове
А недавно Петр Семеныч вывесил на столб тарелку.
Он раньше был председателем колхоза.
Тарелка, наверное, с войны,
но радио играло на всю деревню.
Верка пошла полоть огород.
Ласковый голос Трофима пел:
– Джинсы Монтана впарю хипам…
…ой, слов она не понимала, но подпевала:
– В школьном ансамбле батька Махно….
Она не видела,
как жутко поднялось над лесом зарево.
Она пела:
– Ветер в голове, а я влюблённый…
…Огонь съел лес до деревни в два глотка…
Верка танцевала на огороде:
– Иду-тусуюсь, руки в карман…
…Первая изба занялась в секунды.
Просто полыхнул длинный язык пламени
и слизнул дом,
потом второй.
Люди уже выбегали из домов,
понимая, что ничего не смогут сделать.
Жаром обдало ноги.
Верка оглянулась
и замерла с открытым ртом.
– А я влюблённый во всех девчонок своего двора, –
пел где-то далеко в сознании Трофим…
Отец бежал снизу от бани,
схватил её за руку и швырнул под откос к реке.
Громкими выстрелами палил шифер,
полыхала деревня,
выли бабы,
а тарелка над деревней старательно выводила:
– Ветер в голове, а я влюблённый…
Светлана Рогозина, г. Вельск
